Бледный свет от фонарной дорожки
В лужах-стеклах отозвался в ночи.
Я стою в полутьме у окошка
Пред тобой. Я прошу: не молчи…
От обиды твоей нет мне силы
Уходя все ж уйти. Все одно.
Жизнь мою, сотворя, погасила.
Воск закапал с свечи. Кончено.
Как неопытен, скуден и жалок
Был мой тщетный порыв все сберечь.
«Лодка тонет, беги, всё пропало!
Не заткнуть уж ничем эту течь!»..
Мост. Припав на коленях украдкой
К полульву, что помнит о нас,
Я шепчу: «Отыщу все загадки,
Что задашь мне. Дай только шанс!...»
Те картинки собрать воедино,
Что живут у меня в голове.
Тот широкий балкон мезонина,
Пепел снега в ночной синеве.
И огонь. В нем погибла надежда..
Не сокрыть глубины этой лжи.
«Я пропью эту ночь даже прежде,
Чем закончится все… Ты не жди»
Как ждала все конца той затеи,
Заманившей тебя в топкий брод.
Где хранишь ты такие трофеи,
Что, как я, не прошли твоих проб?
Раны памяти омоют лишь реки.
Православные воды Невы…
Я прощаю тебя. И вовеки
Схороню эту боль. Я привык.
Ей могилку поставлю неспешно,
Ни цветов, ни оградки – плита.
«Эта женщина все же безгрешна.
Обвести дурака – не беда»
Если вдруг, проходя мимо башни,
Где грифоны вцепились в гранит,
Что-то ёкнет в душе, станет страшно,
И вмиг щёки пожар обагрит.
Взмоет ввысь непослушное сердце
К небу, прочь от хозяйки, тогда
Я поймаю и дам отогреться.
Теплых рук моих вера тверда,
Что не все решено. Мне не больно
Оставаться лишь тенью оград
На том мостике, где мы невольно
Воспарили к рядам колоннад.
Да, я верю, что нежные зори
Заведут тропинку твою
В уголки того скрытого горя,
Что тебя отыскать я молю…
Где-то слева, иль справа, в грудине,
Там теплятся угли от лучин,
Где сгорели слова. И в помине
Об одном лишь прошу: не молчи…