А писала она нечасто,
Совсем нечасто.
Там, где ты её бросил, не было больше почт.
Голубей не пускало забывшееся начальство.
Это явь или сон? Извините. Они точь-в-точь.
В её письмах читалось отчаяние, безысходность,
Её белые строчки слились с белизной бумаг.
Её черные перья так быстро пришли в негодность,
Что она не писала с тех пор. Ни тебе, ни так...
"В душном сером саду пахнет хвоей и кардамоном,
Кофеиновый запах стоит здесь прочней, чем дом.
Я живу в милом дворике, маленьком и зелёном.
И, наверное, мир этот очень тебе знаком.
Я нашла его позавчера, осознав всё бедствие,
Что не выбраться мне, хоть на стену безвольно лезь.
Я обставила всё с предпочтеньями в соответствии.
И поэтому дом мой прекрасен и ярок весь.
Я живу здесь, без всякой надежды на вызволение.
Не читаю стихов, мне теперь они не нужны.
Не пытаюсь искать вдохновенье и просветление.
Иногда даже сплю, но, к несчастью, не помню сны.
Это горькая правда, такая пустая истина.
Я бессмертна, но тяжкая доля меня грызёт.
Эта вечность, отныне, совсем для меня бессмысленна.
У меня ничего не осталось, когда есть всё."
А писала она так редко,
Безумно редко.
Что ему уж казалось, что вовсе её и нет.
У неё было чистое небо, кривые ветки.
У неё был холодный и полупустой рассвет.
Он и жил только тем, что она присылала письма
О бессмертных скитаньях, о жизни средь ярких стен.
Но она променяла свой мир на чужие листья,
На белёсые комнаты - сладкий, но вечный плен.
Он ведь знал, что пока её помнят, то всё не важно.
Она будет бессмертна и счастлива, пусть и так.
А потом от застыл и конверт приоткрыл бумажный,
Только в нём оказалась щемящая пустота.
Понимаешь?..
Холодная, прочная
Пу-сто-та.