Ласкала мои иступленные руки,
Раскалила чугунного сердца ядро
И, обезглавив публично от скуки,
Опорочила страстью лицо.
Потонул мой корабль и разгромлен Везувий,
Не видать из-за рампы огненный свет.
Выхожу на подмостки я приторный,
грубый,
Направляя к себе рикошет.
Лихорадочно мечешься в мыслях,
Бьешься теменем об мой висок.
За кулисами путаюсь в числах,
Сумасшествие! Я нажал на курок.
Ты кричишь, бранишься, крутишься.
Истекает алым сердце вином.
Одурманенный теми же числами ,
Обнаружил вновь верный пароль.
И я вновь выхожу на подмостки,
Но без черного дула ружья.
Ведь прощая несчастное прошлое,
В счастье новом бессмертный судья.