нескл., ср. (фр. bureau).
1. Орган, возглавляющий определенную работу внутри учреждения
2. Название, принятое для некоторых учреждений.
3. Род канцелярского стола, конторки, с ящиками и отделениями для хранения бумаг.
«Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова
«Полковник открыл жестяную банку и обнаружил,
что кофе осталось не больше чайной ложечки».
Г. Г. Маркес «Полковнику никто не пишет»
Жестяные банки в кофейнях давно стали рудиментом, в них не хранят кофе, в них хранят мелочь, собранную для тех, кто нуждается в ней больше всего – для официантов. Они – приложение к обеду, их лица сливаются с рубашками, теряя индивидуальность. Эти белые пятна производят бесконечно, как кофе; миллионы кофемашин по всему миру работают круглосуточно, и еще ни разу я не услышал: «Простите, у нас закончился кофе».
В этот растапливающий асфальт, словно сливочное масло на сковороде, день мне не хочется выпить чашку «колумбийского». Не нужно считать минуты до обеда, отрываться от земли, спотыкаться о бордюры, забегать в ближайшую кофейню, смотреть на стрелки часов и стараться наспех придать жизни латиноамериканский аромат. Сегодня я уволился и прошу принести официанта стакан воды со льдом.
«Бюро» на Среднем проспекте, впервые сюда зашел. Приятный интерьер, отличная цветовая гамма, «стильное местечко» - сказала бы бывшая. В это время дня, когда мученики на работе, а святые еще в кровати, оказываюсь единственным посетителем.
Т р и н а д ц а т ь часов, и мои мышцы рефлекторно расслабились. Это значит, что скоро замелькают бабочками тени людей, и бар наполнится, как бокал пивом: много шума, пены и мало смысла. Отец находил его в виски и всегда был за бутилированное. Он умер, наполнив свою жизнь до краев.
Часто вспоминаю наш дом у реки, белых бабочек и их тени на илистом берегу. Отец любил ловить рыбу и рассуждать о том, о чем не имел представления. Скорее всего, это наследственное... И как я умудрился пропустить тот момент, когда перестал создавать воспоминания и стал жить ими?
Проходит десять минут, и мой остров одиночества тает вместе со льдом в стакане, остается только вода. Открывается дверь, и появляется что-то круглое и черное, с золотыми вставками, из-за яркого света я не сразу понимаю, что это священник. За ним входит его водитель:
- Мало кто из людей следует традициям и еще меньше тех, кто эти традиции любит. Все превратили в кашу и в первую очередь - мозги.
- По образу и подобию своему, святой отец, по образу и подобию…
- Именно.
- Добрый день, что будете заказывать? – официант явно не удивлен, а святой отец с легкостью вписывается в антураж и с трудом за деревянный столик у окна.
- У вас есть постное меню?
- Нет.
- Тогда мне стейк-бургер с карамелизированным луком, а моему товарищу - бургер с говяжей котлетой.
- Что-нибудь из напитков?
- Два бокала безалкогольного пива.
- Так вот, о чем это я…
- О традициях, святой отец, о традициях.
Водитель повторял учтиво каждое свое высказывание, когда священник обращался к нему. На соседствующий слева от меня столик налетело что-то шумное и невесомое – это было облако студенток, обсуждающих новый роман Пелевина, справа сидели двое худых бородатых молодых людей, лет тридцати, обсуждающие этих девушек и старый роман Пелевина. Я подумал, что их лица мне знакомы, но это было лишь отражение столика у окна. Первая борода, повернувшись в сторону девушек, зашевелилась:
- Ты слышал, что она сказала? Гений!? Я ехал в метро, рядом со мной сидела женщина и читала один из его романов, я невольно заглянул в книгу. Никогда не думал, что знакомство с его творчеством начнется с большого…
- Будьте добры, двойной чизбургер с беконом, - попросила девушка в желтом льняном платье, остальные повторили ее слова.
- Готов поспорить, что девять из десяти выбрали бы большой, да и та одна, не откажется от такого мужа несмотря ни на что. Лишь бы другим не достался. А он пишет: н е н а в и д е л а…
- Ого, он такой большой, я не съем.
- Съешь, зря заказывали!?
- Он мне в рот не поместится.
- А нож с вилкой тебе для чего принесли?
- Люди всегда хотят больше, вне зависимости от возможностей и необходимости. В конечном счете, нас это и погубит, - шевельнулась в ответ борода номер два.
У столика напротив официант стоял неприлично долго и, вместо того, чтобы сказать: «Я подойду позже», - он оглядывал каждого из сидящих за столом людей по очереди. Мужчина в синем костюме аккуратно затушил сигарету в пепельнице, отметил, что у официанта красивые кроссовки и предложил ими воспользоваться, чтобы отойти на пару-тройку минут.
Погрузившись в поглощение пищи, массы затихли; я решил дочитать Маркеса. В моем портфеле полковнику никто не писал последнюю страницу:
«- А что мы будем есть все это время? - Она схватила его за ворот рубашки и с силой тряхнула. - Скажи, что мы будем есть?
Полковнику понадобилось прожить семьдесят пять лет - ровно семьдесят пять лет, минута в минуту, - чтобы дожить до этого мгновения. И он почувствовал себя непобедимым, когда четко и ясно ответил…»
«Гамбургеры», - мысленно опередил я.