Не сбежать, не исчезнуть, от себя ни на шаг.
Не позволено минуты замедлить.
В прямолинейной системе отсчета веков,
Каждый сам для себя темный, мрачный покров
Расправляет как парус безволия.
На ощупь, сквозь дебри искусственных слов,
На цыпочках, в грязи по колено,
Бредут... О, Боже! Они ведь сейчас упадут!
Но время бесследно потеряно.
По раскаленному пеплу нарезая круги,
Всех, кого можно, обрек во враги.
Не заметил, как ноги несли,
К пропасти пламенем выжженной.
Отголосками прошлого и надеждой на лучшее
Ты похож на мирских безжизненных,
Чьи заблудшие в страхах умы
Однообразно эгоцентричны, обижены.
Но на поле битвы никого не осталось,
Эхом плач раздается в веках.
Мы с тобой восседали в мечтах,
В наших розовых мягких пижамах.
Где они? Нет и лоскута ткани боле.
Мы наги, как представшие перед судом.
Два бродяги, унылые старики
Прожили жизнь в тревоге.
Не смогли мы себя обрести,
Не шагали с солдатами строем.
Мы отмоем все наши грехи
Своей собственной теплой кровью.
Ты улыбаешься, былую жизнь вспоминая.
А я плачу, потому что уже забываю.
Я не помню наших с тобой имен.
Не помню знамени, что гордо несли сквозь года.
Все пропало бесследно, все смыла вода.
Ты меня не забудешь, я не вспомню тебя.
Мы с тобою прожили и прожили не зря.
Мы друг друга любили, но прости мне пора.
Я дошел до конечной, я окончил свой путь.
Последний вдох вздымает мне грудь,
И на выдохе я растворяюсь,
Я сливаюсь с вселенной.
Моя жизнь, я любил тебя,
Ты была необыкновенной.