***
Старая искренность погибла в подвале Освенцима
задыхаясь в бреду и отчаянии
замылилась за самоповторами
замёрзла под ногами сибирского пленника
Старая искренность сошла с ума
бормоча стихи на последнем году жизни
в психиатрической клинике
забытая всеми
кроме одной посетительницы
Старая искренность взвыла от холода
взмокла на больничной койке
вздёрнулась на ремне
выстрелила себе в голову
Старая искренность сдохла от рака горла
сжимая в руках рюмку водки
смахнулась на пол с коркой чёрного хлеба
задохнулась в парах хлора
Более нету
художественной изобретательности
яркости жизни
всё сожрала лейкемия
всё перетянуто чемоданным ремнём
Кишки старой искренности
выжжены пачками антидепрессантов
залиты алкоголем
разбросаны по пыльным шкафам
обоссаны бродячими псами на мусорках
Старая искренность умирала прямо у меня на руках
разглядывая моё лицо
разжимая мою руку и вкладывая лист бумаги
прося лишь об одном:
«пиши».