Задыхаешься в этих дворах,
но лицо не синеет - сильнее закат,
космос пахнет сосной и покрыт чёрным лаком
в цвет потёртых ботинок под смятым скафандром
отца- космонавта.
Только это в межзвёздном, стерильном и чистом,
здесь смолят над бетоном сырые глаза, как туманная пристань
и черви.
Между каждым- ржавеющий занавес,
вдоль границ, обведённых мелом,
Мы сдаёмся, как карты, парами,
бунтари возле пик и несмелы.
Кольца дыма сомкнут круг запястий,
цепи, скрепы и Солнца бычок.
Черви с сердцем- они одинаковой масти,
только космос всё сводит вничью.