Казалось, город уж давно уснул,
луну не привезли, всё в мраке потонуло,
и улица до судороги скул
вдруг потянулась во всё тело и зевнула.
И в темноте раздался странный звук:
всё цок да цок - как будто бы копытца
обутые в подковки. Мерный стук.
Иль, может быть, мне это только снится?
Не снится. Шарканье шагов
и, кажется, присвистывание вздохов.
Нам остаются от чудесных снов
одни лишь незначительные крохи.
Кто там во тьме? Душа? Старик шагал
и палочкой ощупывал дорогу.
Всегда во тьме, что ночь кругом - не знал,
не ведал об отсутствии в ней бога.
Он слеп, белки его блестят,
какой-то свет нездешний отражая.
Выходит он, когда другие спят,
всегда один по улицам блуждая.
Нет, никогда не ошибётся он,
и путь домой всегда найдёт по стуку,
который отразится от окон
и через трость в его вернётся руку.
Нет фонарей и звёзд, одна лишь пустота,
и темнотой пронзённые строенья,
и, если вдуматься, то жизнь его проста,
и не изменчива от смерти до рожденья.
Для старика есть только этот стук
(как в карцере, в нём заперт целый город),
лишь этот стук, да темнота вокруг,
да холодок, крадущийся за ворот.
Он миновал, и стало сердце биться
спокойнее. Я вновь сумел уснуть.
Но почему же мне теперь всегда не спится,
когда он свой проделывает путь?