Этот думанно-ободранный облик, заплесневелых улиц
Многих сведет с ума, но ведь по ним кто-то ходит
Роняет перчатки, теряет деньги, бежит, сутулится
Выясняет отношения, а потом выясняется что его это заводит
А эти окна, за ними тысячи семейных мотивов
Она прячется в ванной, чтобы не слышать крики предков,
А кто-то одинокий греет себе макароны в холодной квартире
Когда где-то их грела жена и росли детки,
Где-то растет чемпион,
А где-то чемпион сшибает лбом мамины веревки с бельем
Кто-то помирился с отцом, которого не видел лет сто...
Который не видел каким его сын стал молодцом
На третьем орет жена, что так нельзя жить, а он наушники в уши и громче звук
И да нужно что то менять, но если счастье - то заслужить
Родная слушай поменьше своих типо "счастливых" подруг
Он его друг?
Нет, уже давно нет
С тех пор прошло около восьми с половиной лет
И пусть друзья детства, поступление, первый зачет
Жизнь покажет кем быть, когда спускают крючок
Видишь дом, в нем ровно пол десятого
Горит свеча и светлячки летят на свет
Там рядовой солдат с апреля сорок пятого
Все пишет, пишет, той которой нет
Которой нет, но было их свидание
Была любовь в окопе под луной
За что же боже злое наказание
Он не сумел укрыть ее спиной,
А слезы капают и капают не смело
И разъедают синь карявых букв
Любимая не смог, не захотел я
С другою быть, уж лучше одному
Ладно мне мысли плетут паутины
И бешенной рысью, мчит дрожащий вагон
Сквозь стекло наблюдаю всю эту картину
Моя станция, выход, столица, перон.