#1
Не позабыть нам тяжести тех дней,
Не позабыть той крови, ужаса и боли;
Там смерть была, а мы все - перед ней...
И не представить хуже доли,
Чем у ребят,
Что у матерей отняли
И,всунув в руки автомат,
Безжалостно на смерть бросали.
Не понимая, кто он есть,
Бежал мальчишка на врага,
И, осознав, что значит честь,
Раскрыл он душу донага.
За Родину стоял, за мать.
Он не боялся умирать!
#2
Уж пару лет, как нет войны
И за рекой всё тихо.
Толпою шумной пацаны
По полю мчатся лихо.
Один мальчишка без коня, пешком,
Сиротка горемычный,
От брата старшего тайком
След в след тропой пошёл привычной.
Ребята разместились, сели,
Костёр так ярко засиял,
Картошку с аппетитом ели,
А мальчуган тот рядышком гулял.
В компании его не признавали.
Мол, мал и бесполезен в драке.
Он вспомнил, что найти они мечтали
Какой-то клад в каком-то ржавом баке.
Всё решено, так быстро и мятежно:
"Пойду я клад искать в овраг,
Мне мама говорила,обнимая нежно,
Что там когда-то был наш враг".
Дыша едва от нетерпенья,
Мальчишка в гибельный овраг
Без содраганья выбрал направленье,
Где много лет солдат пугали лишь мины, топь и мрак.
И, вот, увидел вдалеке
Заветный "клад" мальчишка.
"Ох, рассказать о тайнике? -
Ну, это уже слишком!
Я сам открою, а потом
Уж расскажу ребяткам."
Вдруг потянуло холодком
По голым его пяткам.
Завечерелось. Ребятня в веселии кутила.
Вдруг громкий взрыв -
Берёзу повалило -
Раздался жалобный призыв.
Мальчишки побежали
Туда,
Где много лет немецкие снаряды пролежали.
Картина их застала роковая:
Поодаль от разорванной железки
Лежал и, кровью истекая,
Хрипел уже не мальчик, а его обрезки.
Брат ему глаза закрыл,
Снял крестик мамин с шеи.
Чуть только про войну народ забыл,
Вновь ожили затихшие траншеи!
---
Брат старший вырос, возмужал.
Своих детишек стая.
На сына младшего глядит -
Бежит слеза скупая.
Такой же мальчик в муках умирал,
Руки его запясть сжимая.
Он крест с себя вмгновенье снял,
Сухой губы излом кусая.
Совет с крестом сынишке в душу
Мужчина ласково вложил:
"Ко рву проклятому дорогу я разрушу!".
И семя жизни первое зарыл.
Прошли десятки лет,
И за рекой всё тихо.
Как раны незажившый след,
В овраге зреет облепиха.
#3
На колени у крыльца
Ты в слезах упала:
Вплоть до крыши изразца
Церковь полыхала.
То не сруб горел,
А ты, мечту похоронив -
Путь твой жизни полетел
Прям туда, в обрыв.
Ты гнала, не зная жизни,
На стреноженном коне.
Друзей любила и Отчизну.
Но... любили ли оне?
Огонь затих, и ты смирилась
С бесцельным бытием своим.
Воспоминание расплылось
О всём,что мнилося родным.
Углём горящим окружённый,
Качался, но ещё держал
Главу, в закатном небе отражённый,
Крест молебный да колокольный стан.
В звенящей тишине,
Во своде обгорелом
Пророк запел тебе
Под покрывалом белым.
И поняла ты лишь одно
Из песни его длинной:
Не затянуть судьбы крыло
Смертельною пучиной.
Дышать и чувствовать с тех пор
Ты по-иному стала.
Всевышнего раздался приговор,
Душа с коленей встала.
Теперь летать совсем не бойся.
Ты ближе стала к звёздам.
Пускай не ждут, что разобьёшься!
Душе воспрять вовек не поздно!
#4
Я смерти не боюсь!
И в клетку смело рвусь,
И в клетку я стремлюсь
Без содраганья!
В железный сетчатый манеж
Вбежали зубасто-огненные звери -
Ворвался рыком вызванный мятеж.
И я спешу хлысту судьбу свою доверить.
Команда - крик - приказ.
Втесался зритель в кресло.
Софит у купола погас,
И сердцу в теле тесно.
Смыкают тигры круг,
И режут рыки слух.
Двенадцать смерти слуг
Меня убить решили.
Но нет! Пронзаю криком плотный гам,
Секу кнутом пространство.
И пали хищники к ногам,
Их предо мною вечно рабство.
#5
О, если б можно было жизнь прожить другую -
Без горя, неприятностей и бед;
Чтоб каждый день меня встречал, ликуя,
А хмурых ней - их не было б, как нет;
О,если б можно было всё начать сначала,
В истории теченье судеб поменять,
Из жизни долгого романа
Ненужные страницы бесследно вырывать;
О, если б не были мы тленны
И бремя старости нести б нам не пришлось,
Все блага жизни были б неприменны,
Веселье бы рекой лилось;
О, если б всё так и свершилось
На бренной сей Земле,
То я б Всевышнему молился,
Чтоб Тот мою стезю оставил мне!
#6
Я зиму перестал любить,
Морозную, холодную, немую.
Не понимал, как без тебя мне жить,
Смотрел на фото, где тебя целую.
Как ты ушла уж год прошёл,
Потерь ещё не затянулись раны.
Я позабыть тебя бы предпочёл,
Но воспоминанья ткут в уме туманы.
Ты говоришь, что пожалела,
Что жизни без меня не мнишь.
Пойми, что сердца плоть вся затвердела -
Внутри уж нет мятежности, а плоть земная лишь.
И не рад так сильно встрече,
И не горит пожар в душе моей.
Мне возродить любовь уж больше нечем,
Нет места для тебя в судьбе моей.
Но есть там место для покоя,
Для чувств иных и перемен.
После полуденного зноя
Мой дух блаженен и смирен.
#7
Ему Господь отмерил сорок с лишним,
Он сделал его дважды сыном, мужем и отцом,
Но наградил душою некудышней:
Наполненной отвагой, силой и добром.
Пройдя сквозь прорву кровавых войн и революций,
Он в Бога истинного верил, ему до смерти и служил.
Душой пылающей он видел: разольются
Невежество с тщеславием во власть уродов и громил.
Он подчинялся неумело,
Но кровь кипящую он в глотку не пускал.
Когда уж тело от истязаний холодело -
Он знал, что нужен, и вновь для мук он воскресал.
Живаго жил без страха и сомненья,
Шёл сердцем проторённой, никем не хоженой тропой.
От жизни никогда не ждал он снисхожденья;
Родился и ушёл для мира непонятный и чужой.
#8
Мама - слово самое дорогое и близкое,
Что произносил беззубый рот.
Словно кошка, ласкала и тискала,
И жизнь, казалось, - совсем без забот.
Не повзрослеть нам в маминых глазах,
Не стат нам стариками:
Как в детстве нас носила на руках,
Так до кончины часа будет с нами.
Не даст в обиду никогда -
Собой дитя закроет.
Самой погибнуть - ерунда,
Осталась кроха бы живою.
Понять ребёнку не дано,
Зачем мать не спит ночами:
Хоть пять, хоть сорок лет - ей всё равно.
Когда ж родителями станем сами...
Мир изменится вмгновенье,
И станем понимать:
Нет с момента мира сотворенья
Дороже никого, чем женщина, которой имя "Мать"!
#9
Солнце вышло из-за туч,
Янтарём полупрозрачным разлилась прохлада,
Воздух стал,как дым, тягуч.
Значит, так и надо.
Осень укрывает землю
Жёлто-красной пеленой,
Обволакивая в негу
Мир волнующе-живой.
Пенье птиц ты едва ль услышишь
В красках помутнённых дней;
Разлетелись птенцы из-под крыши,
Обескраились просторы полей.
Почернела земля перед домом,
Она с ночи покрыта ледком;
Оголились эшелоны вагонов
В поездах,что бегут за леском.
В чёрных избах плачут окна
От растопленной русской печи;
Дым, точно серой пряжи волокна,
Плюют в небо трубы в ночи.
Купол неба стал как-будто ниже -
Он весь проколот макушками сосновых мачт;
Кто-то далёкий стал сердцу роднее и ближе;
Лошади продрогшие с полей несутся вскачь.
В один из вечеров, подобный остальным,
Я у оконца сяду.
С тобой, мой друг, мы просто помолчим;
Ты далеко, но мнится мне, что рядом.
#10
Запорошило позёмкой половицы
Заброшенной извывшейся избы;
От паутинок оконные глазницы
Поблёкли, словно от чумы.
В печали покосились срубы,
Оплаканные проливным дождём;
На них уж появились шубы,
Наращённые старым мхом.
Перекосились пожилые сенцы,
Садовые горожи обрюзгли от тоски;
Дворовые постройки стоят, как отщепенцы,
Заместо кур живут здесь только полозки.
Оскотинились хаты без детского смеха,
К земле опустились гнилые полы,
Внутри по стен`ам расползается эхо -
Его запускают промозглые ветры-муллы.
Звенит, точно колокол, в ушах отдаваясь,
Стон одиночества брошенных хат.
Я телом ушёл, душой оставаясь
С тою землёй, где родиться был рад!