Я вернулся опять, в тот таинственный дом,
Там чернеет камин, век не тронут огнем.
Тот старинный рояль, услаждающий слух,
Позаброшен давно и бесславно потух.
Той мелодии звуки, что с ветром сливались,
навсегда, только в памяти дома остались.
И зияют глазницы извечной тоской,
Одиноко бросая свой взгляд неживой.
В обожженных проемах, лишь ветер резвиться,
даже старый бродяга, тот дом сторонится,
Стен никто, никогда не нарушит покой,
Только птицы кружат, въются, бъются с тоской.
Да бывает еще, серый дождик придет,
И стучит осторожно по крыше,
И проникнет он в дом, пыль небрежно сметет,
И уйдет, потихоньку, неслышно.
Забирается ночью тревожная тьма,
Днем, свет солнца ее прогоняет,
Так жестоко, что память не рушит дома,
А, безжалостно, гнить оставляет.