Он вернулся в свою пустую квартиру...
нет, дом, где замерли выдуманные ею персонажи,
недавно еще изображающие поэмы, сатиру,
строящие неизвестно что из себя и рожи.
Налил в бокал Каберне. Вылил.
Джек-Дениэлс во время ноябрьских гроз, самое то.
Во дворе мокрые собаки от холода выли,
а он играл кубиками льда, курил и смотрел кино.
Титры напомнили ему о счастливых вечерах,
о накормленных собаках и теплых будках.
В голове появились сомнения, бесконтрольный страх -
одиночество напугало не на шутку.
Он вспомнил ее теплые ступни и ладони,
как не хватало на двоих метрового одеяла,
как он ругался, что растениями подоконник
заставлен, и как она каждый день повторяла:
"Хочешь узнать меня, читай стихи. И раз, и два, и три.
Размышляй, в каком я пишу стиле.
И помни о том, что сказал де Сент-Экзюпери:
мы ответственны за тех, кого приручили."
Он полураздетый с улицы загнал животных в дом,
разделил с ними ужин: хлеб и пельмени из пачки,
/и ничего что придется следы отмывать потом/,
он читал вслух ее стихи до утра - спите собачки.
Так же, когда-то она спасет его, вернувшись.
Наполнит дом ароматами еды, украсит обоями,
и, пока он читает рядом, в плед завернувшись,
будет наслаждаться вымышленными героями.