Трамвай был пьян. Он ехал поздно ночью,
Устало, закатив свои глаза.
Быть может, он о многом рассказать
Хотел про то, как в мире все не прочно.
Восьмой этаж. Балкон. И в нем я – кот,
Прильнувший к стеклам плошками-глазами.
Трамвай плывет – коробка с чудесами,
Скорей, пока она во мне живет.
Круговорот иллюзий – тонкий пир,
Звенит тихонько бонгами в часах.
И, кажется – трамвай погряз в котах,
И сам он - как бездомный пассажир…
***
Хрустальные пальцы подснежников вянут,
Остывшие слезы потрогать не бойся,
Печали уйдут, и обиды устанут
Моргать в превосходстве на спелое солнце,
В соломенном «эго» запекшейся крыши
Остатки тепла к облакам улетают,
С последней потерей мы все равно дышим,
А с первой утратой такое бывает?
***
Она его проповедник. И боль, и исповедальня.
Он выбрал ее, как поезд. Без имени, без свидания,
И будто бы без билета в вагон залетел последний –
Успел. Догорало лето, как их проводник-посредник;
Звенел потихоньку вечер и ложка о подстаканник.
Она обнимала плечи, лечила его признания.
И было немного знойно, но чаще – невыносимо,
Он был ее одиночкой. Она не была любимой,
А просто - была. Как точку в финале поставил нужную,
И поезд прощальной строчкой по рельсам сбежал простужено…
***
Вы знаете, где-то кошачий вальс
Звучит слишком близко, щека к щеке,
Волнуясь, ресницы щекочут вас,
Дыханием сладким стучит в виске,
И пульсы перерастают в джаз.
Сродни дирижерам – то вверх, то вниз,
Хвосты заплетают, не торопясь,
Фиалками пахнет простынный бриз,
Дождями окутывается бязь,
И в блюз превращается джаз – на бис.
А кошки мурлычут в усы, смеясь…
Вы знаете?
***
На Ладоге осень, осень, осень
К рябине прильнула свои уста.
Люблю тебя очень, очень, очень.
Я жить без тебя совсем устал.
Как горькая ягода зреть до стужи,
Пока не пройдут миллионы лет,
Твердить, что я нужен тебе. Я нужен.
И тихо, как музыка, слышать "нет".
***
Осени воздух, морозно-горький
Давит туманами. долгими странами
Стали друг другу колючей елкой,
А так хотели бы океанами!
Ставим друг другу много точек,
Рядом, но дальше, чем до космоса,
Не завершенные, между прочим,
А совершенные - до вопроса. И
Есть ли хочу, если приглашение
Было не признанно, не оправданно,
Воздух осенний до воскрешения
Травит холодные листья разумом,
Но не ответит, и Бог с ней, с осенью -
Руки умыли, ушли в отверженность.
Пятница гасится папиросами -
Звездами, падая в чью-то нежность.
Я не читаю тебя, как прежде.
***
О смерти.
Так конечно, наверное, тоже бывает.
Прижимается носом к стеклу, остывает,
Или смотрит нахально с развязным бесстыдством
Или маленькой девочкой сквозь любопытство,
Или, вамп притворившись, дымит сигаретой
Тонкой-тонкой, длинной как короткое лето,
Или жмурится, словно в очках минус семь,
Или смотрит, как будто ослепла совсем…
А потом вдруг прошепчет одними губами:
Я пришла. Вам помочь или выйдете сами?..
***
Пуля
Как мотылек – вспорхнула. Полетела.
Раздумала. Присела на плечо.
Свечу задула. Еле уцелела,
И, тронув лоб, гадала – горячо?
Как огонек – сомлела. И разделась.
И метилась, и маялась в прицел –
Вспорхнула. Полетела. Разгорелась…,
В последний миг любя чужую цель.