Мне страшно хочется ругаться матом.
Громить витрины с кем-то на двоих.
Я так устал быть мягким и зажатым,
Рабом своих стихов и сладких рифм.
Мне хочется с разгону к Черту в пекло.
Под куполом небесной высоты
Мне хочется стать птицей, чтобы блекло,
То небо, под которым ходим мы.
И выйти на проспект как Маяковский,
Взмахнуть рукой, глотая никотин
Читать вам всем заметки и наброски.
Или достать вам что-то из штанин.
Мне как Есенин хочется смеяться,
Пропив все деньги, быть честнее всех.
Вскричать, «А ну ! Танцуйте тунеядцы!",
С наганом руку поднимая вверх.
Палить под ноги серости прохожим,
Как Сальвадор, в бреду, сойти с ума.
Мне страшно хочется давать по рожам
Засаленным от блядства и вина.
А ну, Булгаков, принесите дозу,
Сейчас уже поможет лишь морфин.
Я так устал быть искренне похожим.
Так, словно репродукция картин.
Зальемся вместе сладкой пеленою.
Бери своих друзей. Хватай ружьё.
Как Бродский резать первою строкою,
И тут же добивать после неё.
Недаром здесь рождаются поэты,
Руби ты хуем или топором,
Всегда будет с небес смеяться Летов,
Так яро воспевавший сей дурдом.
И я не ставлю в ряд другие лица,
Их много было, в стае славных псов.
Мне страшно хочется освободиться,
От лжи. Загонов. Клеток. И оков...